История глухих россиян имеет столь же драматическую судьбу, как и история их Отечества. Изложение исторических событий претерпевало значительные изменения и умышленные искажения в соответствии с текущей политикой и большевистской идеологией, зачастую не имея ничего общего с реальной действительностью. С крахом большевизма в конце 80-х началась переоценка всех исторических событий, в том числе и истории глухих России. Интерес представляет, скажем, вопрос: кто и когда начал обучение глухих? Ведь это один из ключевых вопросов, без ответа на который невозможно объяснить достаточно высокий уровень интеллекта глухих россиян по сравнению с инвалидами по слуху во многих других странах. Вопрос этот всегда занимал одно из центральных мест в историографии и сурдопедагогике. Причем изложение событий до 1917 года и в последующий период было диаметрально противоположным, подразумевавшим две истории - до Октябрьского переворота и советского периода.
       В официальной сурдопедагогике и исследованиях ученых - немало противоречий. В специальной литературе 20-30-х годов начало обучения глухих связывалось с царской семьей. Но тут же делалась оговорка: то, мол, был всего лишь филантропический жест, к тому же касавшийся исключительной детей из богатых семей, в то время как дети бедняков были лишены возможности получить образование. В 50-60-е годы возобладала точка зрения, начисто отрицавшая участие царской семьи в организации просвещения глухих России. Начало обучения глухих россиян отодвигалось в стародавние времена, чуть ли не в XI век, а формирование системы - ко второй половине XVIII века.
       Что же было в действительности? Рассказ об организации первого в России училища глухих его выпускника Александра Меллера приводится в книге известного сурдопедагога Н. М. Лаговского "История Санкт-Петербургского училища глухонемых. 1810-1910 гг.", изданной в 1914 году. Вот что пишет Меллер: "Ребенком я жил в семействе генерал-лейтенанта Ахвер-дова, который состоял воспитателем при великих князьях Николае и Михаиле Павловичах. Летом мы живали в Павловске, и мне часто приходилось гулять с теткой по тенистым аллеям парка. В одну из таких прогулок я имел счастие встретиться с императрицей Марией Федоровной, которая, узнав из разговора с моею теткою, что я родился глухонемым, и что в семействе моего отца, генерал-майора Меллера, в числе шести детей два сына и дочь глухонемые, серьезно задумалась и, приняв положение семьи близко к сердцу, со свойственным ей состраданием сказала: "За границей на участь подобных детей давно уже обращено внимание правительства; там для образования их учреждены специальные институты; у нас к сожалению, в этом отношении ничего не сделано..." Продолжая разговаривать с моею теткою, императрица предложила через нее моим родным отправить меня вместе с ее братом, герцогом Вюртембергским, за границу для поступления в институт; но мои родные не решились расстаться со мной и, выразив благодарность, отказались принять ее великодушное предложение. Этим дело и кончилось. На следующий день я опять, прогуливаясь в саду с теткой, имел счастие встретить императрицу. Она изволила подозвать к себе мою тетку и сказала ей следующие знаменательные слова: "Ваш племянник не дал мне целую ночь уснуть, я до утра думала об участи его и подобных ему детей, и сегодня, лишь только оделась, послала за секретарем Вилламовым и поручила ему выписать из-за границы одного из наиболее известных профессоров, чтобы учредить в Петербурге училище глухонемых, в которое и будут первыми помещены дети вашего брата..." Патер Сигмунд не замедлил прибыть из Польши, и первоначальное училище глухонемых им было устроено в Павловской крепости..."
       Изложение этой истории приводится практически во всех специальных изданиях прошлого века. В 20-30 -е годы, при советской власти, подчеркивается случайный характер встречи императрицы с Меллером и на этом основании умаляется значение ее инициативы. Для нас же важно понять, что послужило толчком для живого участия в судьбе глухих. Обратимся к личности императрицы. Мария Федоровна (в девичестве София-Доротея-Августа-Луиза) происходила из старинного германского княжеского рода. В доме своего отца Фридриха-Евгения Вюртембергского она получила великолепное воспитание и образование. Выданная замуж за будущего российского императора Павла Первого, она получила в свое ведение от Екатерины Великой, матери Павла, вопросы образования и общественного призрения. Знаменитый историк Карамзин высказывал мнение, что Мария Федоровна была лучшим "министром просвещения" в России. Плетнев называл ее "министром благотворительности". Имеются документальные свидетельства, что во время путешествия с Павлом Первым по Европе она посещала различные образовательные и благотворительные учреждения. Во время пребывания в Париже она делала это с особым тщанием. С большой долей вероятности можно предположить, что любознательная императрица ознакомилась и с обучением в Парижском институте глухих, слава о котором доходила и до Российской империи. Так, в 1808 году столичные газеты рассказывали о поразительных способностях глухонемого ученика, а в дальнейшем знаменитого учителя Масье.
       Создав в 1806 году Павловское опытное училище глухонемых, Мария Федоровна затеяла активную переписку с аббатом Сикаром, директором Парижского института глухих, пытаясь лучше понять проблемы своих подопечных. Впрочем, не она была первой императрицей, проявившей интерес к обучению глухих. Имеются документальные свидетельства, что еще Екатерина Великая вела оживленную переписку с основателем и первым директором Парижского института глухих аббатом Делепе. В 1780 году она поручила своему посланнику передать аббату денежный подарок. Делепе от подарка отказался и просил передать императрице, что денег он не берет, но если его скромные труды заслуживают поощрения, то он сочтет знаком милостивого внимания к себе, если венценосная императрица пришлет к нему глухонемого, коего он и обучит...
       К сожалению, осталось неизвестным, воспользовалась ли императрица предложением аббата-сурдопедагога. Здесь уместно упомянуть и сына Марии Федоровны, императора Александра Первого. Известно, что он с детства страдал глухотой на одно ухо. К тому же будущий император имел от своей фаворитки М. Нарышкиной внебрачного глухонемого сына, впоследствии под именем А. Маквица пристроенного все в тот же Парижский институт... Глухота является весьма заметным недугом в любой семье, и уже, поэтому можно предположить, что эта проблема волновала царскую семью. И, следовательно, не только из филантропических побуждений Мария Федоровна, несмотря на состояние войны с Наполеоном, ведет оживленную переписку с преемником Делепе - аббатом Сикаром, подробно описывает ему удачный опыт обучения глухих патером Зигмундом в своей загородной резиденции, живо интересуется перспективами дальнейшего обучения подопечных.
       В частности, она планировала послать во Францию на стажировку одного из лучших учителей. Однако судьба распорядилась по-иному. По просьбе матери Александр I дал поручение послу в Париже князю Куракину провести переговоры с Сикаром на предмет приглашения в Россию двух учителей. Первоначально речь шла о приглашении Жана Батиста Жоффре, заведующего начальной школой при институте глухих, и глухого учителя того же института Лорана Клерка. Предполагалось, что в Санкт-Петербурге Клерк будет играть ту же роль, что и глухой аббат Месье, ассистировавший аббату Сикару, поскольку Жоффре недостаточно знал жестовый язык. Но царь посчитал содержание двух учителей делом дорогостоящим. В результате Сикар остановил свой выбор на Жоффре, с которым и был заключен контракт. К великому огорчению Клерка, жаждавшего простора и самостоятельности на поприще просвещения глухих собратьев. Впрочем, судьба вознаградила Клерка, уготовив другой исторический шанс: спустя семь лет он получил приглашение от Т. Г. Галлодета основать школу глухих в Америке и вошел в историю, как родоначальник обучения глухих в Новом Свете.
       Прибыв в 1810 году в Петербург, Жоффре развивает бурную деятельность, получая постоянную помощь со стороны вдовствующей императрицы. Мария Федоровна не только выделила необходимые средства из своей личной казны на приобретение большого дома в Петербурге педучилище, но и взяла на содержание половину учащихся, учителей, надзирателей, активно вникала в процесс становления и развития школы. Училище неоднократно посещал и сам Александр I. Примечательно, что в знак признания заслуг Жоффре он наградил его орденом святого Владимира, одной из высших наград Российской империи. Таким же орденом был награжден и аббат Сикар. Жоффре, будучи директором училища, много сделал для его становления, не прекращая деятельности до самой смерти, последовавшей в 1828 году.
       Преемником Жоффре стал Г. Гурцев, а затем, спустя несколько лет, В. Флери, француз по происхождению. Последний вошел в историю не только как замечательный педагог, но и как автор труда "Глухонемые...", первого в России издания по проблемам воспитания и обучения глухих. Этот уникальный труд долгие годы был пособием для учителей и родителей и не потерял ценности и в наши дни. По сути, Флери является родоначальником российской сурдошколы, которая впоследствии дала миру целую плеяду талантливых педагогов...